[Часть1 Глава1] НЕЗАВЕРШЁННАЯ ТРИЛОГИЯ
«Летопись тёмного борца. Мир против Никона»
Прежде, чем осветить разнообразие тематики обеих книг, необходимо взглянуть на внешнюю составляющую, хоть книгу и не принято судить по обложке. Оформление позволит увидеть разницу смысловой тональности произведений.Для удобства протяжённые названия будут отличаться: фильм обозначен начальными буквами “ЛТБ.НГ”, а книжное дополнение сокращено до первых трёх букв названия “ЛТБ” или же подаётся в сокращённом варианте “Мир против Никона”, а также “МПН”.
ЛТБ оснащена суперобложкой. В ней помимо характерной цветовой гаммы нет ничего примечательного. Сверху – имя автора, чуть ниже середины по центру – название. Мелкая нижняя надпись повествует, что “роман от автора сценария оригинального фильма”. Ещё ниже – логотип VMPc, поскольку компания причастна к выходу книги. Американская версия вообще отпечатана её усилиями без помощи сторонних издательств. А вот под суперобложкой на лицевой части переплёта: та же цветовая гамма, изображение героя в доспехах, размытый образ центрального антагониста на фоне. Всё, как и на суперобложке, но традиционные имя автора, название и помета снизу уже представлены на английском. Задняя основная обложка с середины вместо ожидаемой аннотации являет выходные данные фильма-предшественника. Конечно, роман является продолжением экранизированной истории, знатоки ЭГО просвещены в этом вопросе, а несведущие могли догадаться по схожести обложки с постером, ибо первая, по сути, кадрированная версия второго. Задник книги же напоминает об этом ещё раз.
Внутренняя сторона и форзац выполнены в чёрном цвете. Приветственная страница встречает названием, написанным тем же шрифтом, что и на обложке, вновь повторяя, что это – книжное дополнение к оригинальному фильму. А на повороте всё то же самое, но в англоязычном варианте. Титульная страница содержит: английское название, уведомление о разрешении выпуска книги в России со стороны Vension Media Product Company, имя переводчика, и закрепляет авторство иллюстрации на обложке за той же компанией. В правом нижнем углу: сведения о наименовании фильма, как зарегистрированной торговой марке, после – значок копирайта, а за ним – год выпуска и сведения о защите всех прав под патронажем VMPc.
Это вступительное описание внешности и внутренности книги необходимо для понимания, как она знакомит нового читателя со своим содержанием, многократно предлагая посмотреть фильм перед прочтением. Той же цели служит отсутствие аннотации.
Перед непосредственно текстом размещена иллюстрация на вставной глянцевой странице (фронтиспис), где главный герой смотрит на закат в окружении витающей по спирали тёмной сущности. В финале книги ожидает подобная картинка, а точнее, иллюстрация-концовка, но уже с преобразившимся героем. Обе можно увидеть в последнем абзаце рецензии на ЛТБ во втором томе.
VMPc, кстати, курировала издание книги в России, а не просто довольствовалась продажей лицензии. Мелованная бумага создаёт впечатление контроля правообладателя за выходом своего детища в другой стране. Весьма нередки ситуации, а чаще даже преобладают, когда тонкая газетная бумага удешевляет издание, делая из неплохой в содержательном смысле книги уценённую беллетристику. Конечно, печать на качественных материалах повышает цену, но восприятие книги зависит от таких параметров. Тем более, если речь идёт о новинке, а не очередном томе популярной серии, который купят преданные читатели.
К слову, стоимость сразу после выхода составляла от четырёхсот двадцати до четырёхсот девяноста рублей, сейчас цена колеблется, но не поднимается выше четырёхсот. Правда, найти книгу в наличии почти невозможно.
Важно упомянуть символичность “лица” издания.
ЛТБ обложкой представляет кадрированный постер фильма, делая таким образом акцент на главном герое. Конечно, и в самой картине Никон Гэрдиан – центральное действующее лицо, даже название прямо свидетельствует об этом. Но в случае с книгой, она не явилась новеллизацией, а стала продолжением приключений в заданном временном отрезке. Поскольку Никон занял основную часть изображения, стоило ожидать частых экскурсов в его сознание, позволяющих прочувствовать все грани внутреннего мира в момент принятия решений. Да и название придаёт индивидуальности, ибо вместо привычного упоминания всех тёмных борцов эта летопись повествует об одном. Так и вышло. Книга запомнилась манерой автора с упорством пытливого психиатра исследовать мотивацию действий Никона. Повествование идёт от третьего лица, но автор не лезет в голову персонажей напрямую, а действует опосредованно, пытаясь прочесть мысли путём анализа мимики и предпринимаемых действий в описываемом моменте. Анализу подвергаются все участники событий, но Никону по очевидной причине уделяется больше времени. Создаётся впечатление, будто Гэрдиан находится на приёме и рассказывает, что с ним происходило. Манера писателя не зря именуется “упорством пытливого психиатра”, центральный герой со стороны кажется безумцем с ворохом психологических проблем, ведь в одиночку пытается переиначить мировое устройство. Для понимания личностей с такими амбициями психиатр необходим в первую очередь. Джинхолл примеряет эту специальность для выявления корневой мотивации героя: копается в прошлом, ищет взаимосвязи, сопоставляет поведение пациента в начале выполнения миссии, когда тот был в отряде тёмных борцов, с новыми методами в текущих условиях, где наблюдаемый руководствуется индивидуальными помыслами, а не следует предписаниям кодекса, который вдалбливается новобранцам в начале службы особенно тщательно. В процессе анамнеза исследователь снова укрепляет предположение, вынесенное после просмотра ЛТБ.НГ: Никон отринул догматы тёмного борца и решает персональную задачу, не полагаясь слепо на предписанный канон поведения. Конечно, он учитывает накопленный опыт, но не опирается на выводы, актуальные для прошедшего времени. Нарабатывает свежие навыки, интерпретирует прошлое с точки зрения перемен в себе, учитывает баланс статичности и изменчивости окружающего мира. То есть, действует сообразно главенствующей идее книги – необходимости меняться в такт метаморфозам окружающей среды.
Вторит идее кажущийся незначительным момент в тексте, посвящённый появлению хитроумного устройства.
Опытные книгочеи знают, как важны в добротном, выверенном произведении мелочи. Несущественные, на первый взгляд, детали не возникают просто так, они служат ключевой теме, напоминают о базовом конфликте или просто задают тон отдельной части, дают характеристику герою, описывают изменения в его мировоззрении, усиливают личностные черты. В связи с этим хочется разобрать одну претензию, касаемую того самого устройства. Эксаггератор и впрямь смотрится чужеродно, как и весь эпизод с его появлением. Казалось бы, смысл наличия фантастической вещицы никак не отражает происходящее. Волшебный атрибут словно возникает из ниоткуда и помогает персонажам преодолеть суровые условия. Но только на первый взгляд.
Если углубиться в обдумывание отрывка с путешествием Миркла и Серены и сопоставить с центральной идеей книги, то выходит поразительное умозаключение: смысл наличия эксаггератора – маленькая причина больших изменений. То есть, малозначительный по виду предмет трансформируется в нечто превосходное. Как Никон Гэрдиан, будучи в масштабе мира крошечным организмом, вершит грандиозные перемены. Поэтому в качестве метафоры романом упоминается образ вируса.
А дополнительным аргументом в защиту появления эксаггератора станет приоритетная задача Никона. Учитель готовит учениц к преображению, всячески намекая на их высшее призвание. Миркл наглядно демонстрирует превращением эксаггератора, как вскоре привычное устройство мира может измениться до полной неузнаваемости. Иными словами, показывая маленькую причину больших изменений, помощник главного героя закрепляет внедрённые учителем истины, намекая на неизбежность перехода к чему-то новому, неизведанному, а потому пугающему. Той же цели служит весь эпизод с поездкой в лес – уязвимая для критики смена героя и переход в непонятную локацию. Миркл вырывает подопечную Никона из знакомой обстановки, позволяет прочувствовать грядущую реорганизацию. Другой герой, иная декорация, новые условия… проще говоря, нововведения важны для понимания лейтмотива книги. Персонажу всё в новинку, а читателю тем более, ведь и действующее лицо внезапно поменялось, и базовая сюжетная линия ускользает. Таким образом создаётся ожидание развязки, и повторяется неотвратимость перемен. Всё будет по-другому, не зря же Никон стремится к этому на всём протяжении истории. Что-то у него должно получиться.
Кстати, любопытное уточнение. В кинонаследии холдинга POLIS никогда не происходило тотального перекраивания общественно-политического устройства. Многие герои уничтожали негативные проявления внешнего мира, чем боролись со следствием, не пытаясь искоренить причину. Теневая власть города Полис оставалась незыблема, порождая новые и новые катаклизмы, втягивающие деятелей с обострённым чувством справедливости в авантюры и вынуждая вновь совершать подвиги. МПН стал вызовом этой парадигме. Главный герой движим страстью переиначить сложившуюся годами систему, выдворив криминальные элементы из города и установив иной порядок. Только вот действия начинающего революционера ворошат куда более серьёзные устои, которых он не хотел касаться. Смещения в мэрии вызывают вопросы в руководстве штата, привычные лица слетают с насиженных мест, политическое болото идёт рябью, главные обитатели болота чуют, как вскоре по их душу явится возмездие. Страх потерять влияние заставляет неистово сопротивляться. Паникёрские настроения управленцев тревожат самую верхушку, крупные властные фигуры намерены разыскать причину недовольства. Благо, наш герой не простой смертный, все планы злопыхателей узнаёт наперёд и противостоит конвульсивным поползновениям старого режима. Конфликт безумного реформатора с политическим левиафаном описан в романе поверхностно, освещение всех ходов и методов исполинской управленческой машины заняло бы многие тома, как и попытки противоборствующей стороны избежать предсказуемой участи – быть стёртой в порошок. Но даже краткое погружение в эту тему хорошо показывает бессмысленность ярых борцов с режимом. Малые изменения не влияют на глобальную социально-экономическую систему, смена одного властного лица другим не меняет текущей политической обстановки. Естественно, большинство активистов проталкивает интересы заказчиков и хочет помочь нужным людям получить привлекательные должности, но речь не о них. Мысль, связанная с попытками вообразить перестановки во властных структурах, должна подвергаться жесточайшим сомнениям. Любопытному теоретику не подвластны для учёта все сферы жизнедеятельности общества, а они должны учитываться целиком, когда происходят мысленные вычисления кардинальных сдвигов в политике. Перемены нужно вершить в себе, а не уповать на перестройку окружающего пространства под свои нужды.
Отчасти такие вопросы гражданской позиции поднимает обозреваемый роман.
Во второй главе второго тома (биографическая справка каждого героя) при упоминании появления в других продуктах франшизы, имеется пояснение касаемо книги: все женские персонажи обозначены как главные. Встаёт вопрос о присвоении подобного статуса, ведь девчонки не особо задействованы в сюжете, не обладают собственной аркой и больше запоминаются в роли архетипичного образа "дам в беде", который является примитивным штампом и убогим способом введения женского персонажа. Но такое впечатление возникает при поверхностном осмотре. Девчонки – ключевой мотиватор Гэрдиана. Герой направлен в побочную временную линию ради их подготовки, все действия продиктованы следованием этой задаче, Покровитель создаёт необходимые условия для становления своих протеже сообразно их предназначению.
Западная феминистская полемика требует от современных героинь быть сильными по факту половой принадлежности, чем дискредитирует персонажей, владеющих такими качествами ввиду проработанности характера. А ещё культурная пропаганда извращает полезное свойство женщины – становиться источником вдохновения, побудителем грандиозных свершений. Конечно, массовая культура всегда подчинена господствующим веяниям и продвигает выгодные заказчикам идеи, одновременно служа маркером качественности отдельного продукта. Чем больше в произведении прямой агитации в лоб, тем ниже его художественная ценность. Куда полезнее переосмыслить современные постулаты и проследить их возникновение. Что и сделал автор "Мира против Никона", но не в книге, а отвечая на вопрос пользователя чата.
.jpg)
Майк Джинхолл вообще признан экспертом Сейлор-тематики, поскольку большинство ответов в чате “Послы пансофизма” по специфике главных героинь принадлежало ему. Как заявлял сам эксперт, пришлось проникнуться морфологией персонажей, когда писался дебютный роман. Хотя фонтанировать идеями о продолжении приключений Никона Гэрдиана в альтернативной временной линии, где развивается сюжет фильма и разбираемой книги, Майк начал ещё в процессе работы над сценарием ЛТБ.НГ. Согласно замыслу, первый роман должен был стать предвестником целой саги. Если бы писатель дал волю разгулявшейся фантазии, нас ждал крупный цикл книг о последнем тёмном борце. И там, помимо выполнения прямых обязанностей по охране подопечных, Никон занялся бы расследованиями загадочных преступлений, совершаемых уникумами. Ведь всеосведомлённость, помогающая герою знать исход и зарождение любых событий, не распространяется на сведения о подобных ему. Джинхолл признался: вектор остальных книг стал бы детективным, но с ощутимым уклоном в мистику. Центральный персонаж столкнулся бы с новыми трудностями, поскольку вновь был вынужден прибегнуть к упорной мыслительной работе, как и в первой книге.
Но автор отказался эксплуатировать идею, потому что низкопробное многотомное чтиво и так заполонило книжный рынок. По этой причине следующей работой Майка стал «Против течения» – не менее увлекательный роман, раскрывающий внутренний мир уникумов на фоне ретроспективы в далёкое прошлое.
«Против течения»
После ухода в печать “Мира против Никона” создатель взялся за думы о возможном продолжении. Мысленных наработок скопилось множество, оставалось только облечь разрозненные фрагменты в цельную историю. Как позже сообщит Майк, идей собралось на серию из десятка или больше томов. Окинув взглядом полки домашней библиотеки, писатель вспомнил разочарование, настигающее уже после третьей книги многотомного цикла: идея иссякает, интриги кажутся натянутыми, ликование от новизны открытия неведомого мира улетучивается. Автор серии загонял себя в прокрустово ложе читательских интересов, выдавливая продолжение по причине востребованности публики, а не следуя собственному желанию (отчасти поэтому Майк Джинхолл отказался от писательской деятельности, аргументируя закономерным выгоранием в перспективе любого творца: как только любимое хобби становится источником заработка, алчность, умело маскируясь под воодушевлённость, заставляет продолжать, потворствуя разрастающемуся аппетиту). Можно было следовать по пути наименьшего сопротивления и воплощать задуманное, придав хобби коммерческого ускорения. Существование наиболее протяжённых серий почти всегда продиктовано окупаемостью. Вечно доить идею нельзя, но и оставаться автором единственной книги подозрительно – таких примеров полно в штамповке новеллизаций по известным кинофильмам: нанимается халтурщик для переработки сценария и придания ему вида художественного произведения. Выходящий ЛТБ соответствовал такому критерию. Хотелось чего-то нового, требовалось показать себя разноплановым деятелем. Майк твёрдо решил не зацикливаться. Но и оставлять хорошо знакомый мир ЭГО не хотелось. Ещё в работе над сценарием ЛТБ.НГ место действия истории ощущалось родным и понятным.На рабочем столе Джинхолла расположилась фигурка, подаренная в честь окончания съёмок “Летописи”. Пять кастомных (сделанных по индивидуальному заказу) статуэток Сейлор воинов изготовили в качестве презента членам съёмочной группы. По одной досталось трём сценаристам фильма, одна вручена оператору, последняя оказалась у режиссёра. Майк был одарён статуэткой Сейлор Мун с небольшими изменениями в дизайне: традиционные для героини пучки переместились на затылок, причёска стала более свободной (как описывал владелец: “будто волосы растрепались во время битвы и воительница резко попыталась придать им прежнюю форму”); костюм оказался переосмыслением ранней версии униформы с некоторым отхождением от образца (верхняя часть тела покрыта металлизированной бронёй, живот открыт, юбка из бронированных пластин, ноги оголены до коленей и облачены в массивные красные ботфорты), привычная накидка уже походит на матроску, но выбивается из стандартной расцветки – теперь она красная. Конечно, эта вольная интерпретация облика космических дев далёкого прошлого (а точнее, до Лунного катаклизма) напрочь выбивается из стандартной фабулы, ибо принцесса Серенити не имела боевой ипостаси в те времена, а была предметом охраны других воительниц. Но милый сувенир не претендовал на статус официального мерчендайза, а дарился в качестве благодарности за грамотное выполнение своих обязанностей на съёмках, а, вероятнее всего, использовался как трофей для любителей умыкнуть из реквизита что-то на память.
.jpg)
Именно статуэтка с вольным образом Сейлор Мун навеяла Майку блестящую идею о перемещении героев не в территориальной, а временной оси координат. Но Гэрдиан с девчонками и так обосновались в альтернативной линии времени. Их неожиданное или запланированное путешествие назад по временному потоку создаст несогласованности для последнего фильма, ведь действие «Героического исхода» разворачивается после событий книги. Нарушать хронологическую цельность общего сюжета саги Джинхолл не хотел, там и без его вмешательств чехарда с прыжками по таймлайну происходит.
Возникла потребность в новом герое, но этому новичку требовалось ещё и обрести экстраординарные умения, позволяющие устроить экскурсию в прошлое. Удачно вспомнился антагонист «Петли для героя» – Неуязвимый, вернее, его дар – отматывание хронопотока назад. Если этот злодей завладел силой погибшего Грина Уотерса, отчего кто-то ещё не получит такое свойство после гибели Неуязвимого?
Так центральным действующим лицом стал сотрудник убежища, которому поручено утилизировать части тела уникума. А паника среди коллег способствовала пренебрежению правилами безопасности. Флоувинг Кон не надевает перчатки и обзаводится “проклятием Неуязвимого” (как позже прозовёт своё экстраординарное свойство), хотя корректнее указать подлинный источник жуткой силы – госпожу Плутон. Но с хозяйкой напасти герой познакомится ближе к финалу, а мы начнём с начала или, как произошло с первой книгой, рассмотренной выше, с обложки.
На сей раз суперобложка вообще отсутствует. Нарисованный пейзаж с покинутой лодкой и абстрактным названием никак не намекает на связь со вселенной ЭГО, и указания параллелей с киноэпизодами не содержит, хотя, как упомянуто ранее, «Петля для героя» – идейный вдохновитель книги. А ещё конец первой главы и начало второй прямо указывают на события «Героического исхода», но больше претендуют на звание “двигателя сюжета” и не образуют взаимосвязь книги с фильмом.
Вернёмся к обложке.
«Против течения» демонстрирует символ средства передвижения по водам жизни. Лодка одной половиной находится в воде и ветшает, что символизирует, как живые существа меняются со временем, приближаясь в итоге к биологическому разрушению. Остальная половина судна выползла на берег и осталась целой. Тут назревает противоречие названию, ведь говорится о плавании против течения, а не выходе на берег. Но лодка, как изначально сказано, всего лишь символ, а именно: тело живущего. Роман повествует об уникумах – тех, кто с помощью чужеродного космического вмешательства приобрёл вечное тело. То есть, уникумы одновременно являются смертными людьми и бессмертными существами. Поэтому лодка оказывается наполовину в воде (на вид обычное тело уникума...), наполовину на суше (...не подвержено изменениям в течение времени).
Нижняя надпись над логотипом VMPc связывает обе книги упоминанием автора и обозначает место действия (вторая книга по вселенной ЭГО от автора «Летописи тёмного борца. Мир против Никона»). Дополнительно, перед самим текстом, на левой странице разворота курсивом приведена цитата из ЛТБ, где Миркл в ответной реплике на сравнение Никона с вирусом принимается рассуждать о чужеродном поселенце тел уникумов. Автор хотел сделать для следующей книги традицией оставлять эпиграф из предыдущей. Следовательно, третий запланированный роман должен был содержать цитату из «Против течения», а вот какую, разберём в третьей части данной статьи, посвящённой этому роману.
Слова Миркла в эпиграфе приводятся не целой репликой, а краткой выдержкой, намекающей на внутреннюю метаморфозу главного героя, которая приведёт к завязке.
«Против течения» старается казаться обособленным, не примыкая к предшественнику, а напоминая о связи с ЛТБ лишь местом действия.
Экспозицию с представлением Флоувинга читателю и описанием локации, где разворачивается вступительное действо, можно не упоминать, ибо это сделано во втором томе. Останется только добавить, что первая глава оказалась самой перерабатываемой, автор переписывал её несколько раз, пока не догадался увязать происходящее там со вступительной сценой «Героического исхода», спрятав в убежище Неуязвимого бункер, где собираются космические корабли, а самого героя сделать причастным к сборке (Флоувинг проверял надёжность изоляции электронной начинки судов).
А ниже будут учтены знаковые моменты, упущенные рецензией.
Когда протагонист встречает Хранительницу временных врат, приходит осознание: он получил частицу её силы, но сперва посчитал Плутон богиней смерти, чем породил отсылку к римской и греческой мифологии, где обладатель того же имени повелевал подземным царством и олицетворял смерть². Ещё Флоу обращает внимание на фоновое окружение, подмечая акцент на зелёном. А воды того же цвета, что несутся под парящими в невесомости героями, становятся клетчатым полом. При дебютном кинопоявлении в ЭГО Сейлор Плутон имела ту же резиденцию: пол из зелёных плит, уходящий краями в бездонный космос, лёгкая дымка ореолом сопровождает обитательницу места вне времени и пространства (фото со съёмок «Лунных воинов». Кайя Лоххарт в роли Сейлор Плутон репетирует первое появление). В книге представительство богини обзавелось дополнительным функционалом для усиления визуальной метафоричности. Цветовое оформление в кино никак не объяснялось. Теперь же становится понятно, что зелёные воды являются временем. Аналогия понятна: временной и водный поток схожи стремлением нестись вперёд, а вот цветовое значение зиждется на ассоциации: когда весной всё расцветает, привычно видеть озеленение вокруг, как сигнал возрождения природы. Жизнь и время таким образом становятся взаимодополняющими понятиями, но уместнее использовать в этом контексте не саму жизнь, а её возобновление, потому что летящие годы несут увядание и дальнейшую гибель. Для соответствия мифологическому прототипу Хранительница опускается с гостем на клетчатый пол. Зелёные плиты не зря воспринимаются Флоувингом как клетки живых существ. Когда он замещает Плутон на короткий период, то понимает, что богиня не просто топтала эти самые клетки. Смерть – неотъемлемая часть жизни, само явление возрождения невозможно без первопричины. Непререкаемость сурового закона существования герой испытывает, начав своевольничать. Пренебрегая на время обязанностью Плутон, он видит, как божьи твари не могут спастись от условий, ставших невыносимыми. Флоу ведь отменил смерть, но не естественные потребности, посему живность продолжает: питаться, истощив запасы; плодиться, перенаселяя территорию; бороться за ресурсы, заставляя других корчиться в вечных муках (умереть ведь нельзя, остаётся бесконечно страдать, даже будучи съеденным заживо или разорванным по частям).
Испуганный своим недальновидным поступком герой взывает к Хранительнице, прося вернуться. Но понимает безуспешность мольбы, и сам берётся исполнять обязанности богини смерти. Бежит по клеткам, разрушая их, благодаря чему становится персонификацией процесса старения и дальнейшего разложения. Автор, сделав персонажа носителем смерти, одновременно придал достоверности его функции. Не мгновенная гибель, а постепенное угасание организма, вызванное снижением активности живых клеток и последующим распадом на составляющие химические элементы, соотносит категории “смерть” и “время”, устанавливая зависимость между ними. Плутон не совсем богиня смерти, как решает сначала Флоувинг, она скорее распорядительница хронологических законов, и косвенно причастна к прекращению жизни, о чём и говорит прямым текстом: “мне нет нужды самолично завершать срок жизни земных тварей, эту деятельность выполняет само время. Я лишь слежу за невмешательством в его дело”.
Майк сообщал, что, делая героя бегущим, хотел создать антитезу Чёрному гонщику из вселенной DC Comics. Олицетворение смерти в комиксах DC – Чёрный гонщик тоже объяснял необходимость смерти для нормального функционирования вселенной и подкреплял демонстрацией соответствующего визуального ряда³.
Возникла потребность в новом герое, но этому новичку требовалось ещё и обрести экстраординарные умения, позволяющие устроить экскурсию в прошлое. Удачно вспомнился антагонист «Петли для героя» – Неуязвимый, вернее, его дар – отматывание хронопотока назад. Если этот злодей завладел силой погибшего Грина Уотерса, отчего кто-то ещё не получит такое свойство после гибели Неуязвимого?
Так центральным действующим лицом стал сотрудник убежища, которому поручено утилизировать части тела уникума. А паника среди коллег способствовала пренебрежению правилами безопасности. Флоувинг Кон не надевает перчатки и обзаводится “проклятием Неуязвимого” (как позже прозовёт своё экстраординарное свойство), хотя корректнее указать подлинный источник жуткой силы – госпожу Плутон. Но с хозяйкой напасти герой познакомится ближе к финалу, а мы начнём с начала или, как произошло с первой книгой, рассмотренной выше, с обложки.
На сей раз суперобложка вообще отсутствует. Нарисованный пейзаж с покинутой лодкой и абстрактным названием никак не намекает на связь со вселенной ЭГО, и указания параллелей с киноэпизодами не содержит, хотя, как упомянуто ранее, «Петля для героя» – идейный вдохновитель книги. А ещё конец первой главы и начало второй прямо указывают на события «Героического исхода», но больше претендуют на звание “двигателя сюжета” и не образуют взаимосвязь книги с фильмом.
Вернёмся к обложке.
«Против течения» демонстрирует символ средства передвижения по водам жизни. Лодка одной половиной находится в воде и ветшает, что символизирует, как живые существа меняются со временем, приближаясь в итоге к биологическому разрушению. Остальная половина судна выползла на берег и осталась целой. Тут назревает противоречие названию, ведь говорится о плавании против течения, а не выходе на берег. Но лодка, как изначально сказано, всего лишь символ, а именно: тело живущего. Роман повествует об уникумах – тех, кто с помощью чужеродного космического вмешательства приобрёл вечное тело. То есть, уникумы одновременно являются смертными людьми и бессмертными существами. Поэтому лодка оказывается наполовину в воде (на вид обычное тело уникума...), наполовину на суше (...не подвержено изменениям в течение времени).
Нижняя надпись над логотипом VMPc связывает обе книги упоминанием автора и обозначает место действия (вторая книга по вселенной ЭГО от автора «Летописи тёмного борца. Мир против Никона»). Дополнительно, перед самим текстом, на левой странице разворота курсивом приведена цитата из ЛТБ, где Миркл в ответной реплике на сравнение Никона с вирусом принимается рассуждать о чужеродном поселенце тел уникумов. Автор хотел сделать для следующей книги традицией оставлять эпиграф из предыдущей. Следовательно, третий запланированный роман должен был содержать цитату из «Против течения», а вот какую, разберём в третьей части данной статьи, посвящённой этому роману.
Слова Миркла в эпиграфе приводятся не целой репликой, а краткой выдержкой, намекающей на внутреннюю метаморфозу главного героя, которая приведёт к завязке.
«Против течения» старается казаться обособленным, не примыкая к предшественнику, а напоминая о связи с ЛТБ лишь местом действия.
Экспозицию с представлением Флоувинга читателю и описанием локации, где разворачивается вступительное действо, можно не упоминать, ибо это сделано во втором томе. Останется только добавить, что первая глава оказалась самой перерабатываемой, автор переписывал её несколько раз, пока не догадался увязать происходящее там со вступительной сценой «Героического исхода», спрятав в убежище Неуязвимого бункер, где собираются космические корабли, а самого героя сделать причастным к сборке (Флоувинг проверял надёжность изоляции электронной начинки судов).
А ниже будут учтены знаковые моменты, упущенные рецензией.
Когда протагонист встречает Хранительницу временных врат, приходит осознание: он получил частицу её силы, но сперва посчитал Плутон богиней смерти, чем породил отсылку к римской и греческой мифологии, где обладатель того же имени повелевал подземным царством и олицетворял смерть². Ещё Флоу обращает внимание на фоновое окружение, подмечая акцент на зелёном. А воды того же цвета, что несутся под парящими в невесомости героями, становятся клетчатым полом. При дебютном кинопоявлении в ЭГО Сейлор Плутон имела ту же резиденцию: пол из зелёных плит, уходящий краями в бездонный космос, лёгкая дымка ореолом сопровождает обитательницу места вне времени и пространства (фото со съёмок «Лунных воинов». Кайя Лоххарт в роли Сейлор Плутон репетирует первое появление). В книге представительство богини обзавелось дополнительным функционалом для усиления визуальной метафоричности. Цветовое оформление в кино никак не объяснялось. Теперь же становится понятно, что зелёные воды являются временем. Аналогия понятна: временной и водный поток схожи стремлением нестись вперёд, а вот цветовое значение зиждется на ассоциации: когда весной всё расцветает, привычно видеть озеленение вокруг, как сигнал возрождения природы. Жизнь и время таким образом становятся взаимодополняющими понятиями, но уместнее использовать в этом контексте не саму жизнь, а её возобновление, потому что летящие годы несут увядание и дальнейшую гибель. Для соответствия мифологическому прототипу Хранительница опускается с гостем на клетчатый пол. Зелёные плиты не зря воспринимаются Флоувингом как клетки живых существ. Когда он замещает Плутон на короткий период, то понимает, что богиня не просто топтала эти самые клетки. Смерть – неотъемлемая часть жизни, само явление возрождения невозможно без первопричины. Непререкаемость сурового закона существования герой испытывает, начав своевольничать. Пренебрегая на время обязанностью Плутон, он видит, как божьи твари не могут спастись от условий, ставших невыносимыми. Флоу ведь отменил смерть, но не естественные потребности, посему живность продолжает: питаться, истощив запасы; плодиться, перенаселяя территорию; бороться за ресурсы, заставляя других корчиться в вечных муках (умереть ведь нельзя, остаётся бесконечно страдать, даже будучи съеденным заживо или разорванным по частям).
Испуганный своим недальновидным поступком герой взывает к Хранительнице, прося вернуться. Но понимает безуспешность мольбы, и сам берётся исполнять обязанности богини смерти. Бежит по клеткам, разрушая их, благодаря чему становится персонификацией процесса старения и дальнейшего разложения. Автор, сделав персонажа носителем смерти, одновременно придал достоверности его функции. Не мгновенная гибель, а постепенное угасание организма, вызванное снижением активности живых клеток и последующим распадом на составляющие химические элементы, соотносит категории “смерть” и “время”, устанавливая зависимость между ними. Плутон не совсем богиня смерти, как решает сначала Флоувинг, она скорее распорядительница хронологических законов, и косвенно причастна к прекращению жизни, о чём и говорит прямым текстом: “мне нет нужды самолично завершать срок жизни земных тварей, эту деятельность выполняет само время. Я лишь слежу за невмешательством в его дело”.
Майк сообщал, что, делая героя бегущим, хотел создать антитезу Чёрному гонщику из вселенной DC Comics. Олицетворение смерти в комиксах DC – Чёрный гонщик тоже объяснял необходимость смерти для нормального функционирования вселенной и подкреплял демонстрацией соответствующего визуального ряда³.
Джинхолл сокрушался, вспоминая непроработанность облика персонажа комиксов. Отчего лыжник должен ассоциироваться со смертью? Зачем могучему существу вообще спортивный инвентарь? Если у хрестоматийного образа смерти есть коса, всё объясняется семантически: она косит людей. Конечно, сельскохозяйственный инструмент тоже не слишком удачный аксессуар, небесные представители вообще должны обходиться без знакомых человеку предметов, а если доносят своим видом причастность к важной функции, то и обязаны легко вызывать при взгляде первоочерёдные аналогии. Коса у мрачного жнеца – апостола смерти показательна не только в историческом контексте, орудие внушает страх даже тому, кто может не знать исконное назначение этого атрибута: изогнутое лезвие на посохе выглядит устрашающе и для жителя мегаполиса будущего, который мог ни разу не видеть косу в действии. А фигура на лыжах, наверное, призвана напомнить о травмоопасности этого вида передвижения?
Возможно, автор Чёрного гонщика желал визуально передать скорость персонажа, его стремительность и лёгкость скольжения по пространству. Но уж спортивный инвентарь фантастическому спортсмену точно ни к чему.
Поняв, что негодование только истощает нервные ресурсы, Майк взялся за разработку более удачной версии олицетворения смерти. Конечно, бегун, не испытывающий усталости в смертоносном движении по клеткам, не оригинален. В той же комикс-вселенной быстрейший человек на Земле – Флэш принимал обязанности Чёрного гонщика и нёс гибель, двигаясь на суперскорости. Но ведь перед писателем стояла задача не создать уникальное воплощение протагониста для краткой миссии, а попытаться объяснить узор поверхности в резиденции Сейлор Плутон. Хотя Джинхолл был немного причастен к сценарию эпизода «Лунные воины» (Майк работал с другими сценаристами над всей тетралогией лунных воинов), он не знал, как хотели обосновать клетки пола в сюжете. Зрительно угадать замысел вообще невозможно, остаётся громоздить кучу теорий. Каждый квадрат – это очерченный сектор наблюдения, Хранительница подразделяет Солнечную систему на участки, каждый из которых сигнализирует о потенциальной опасности свечением. Получается система оповещения о возможных вторжениях. Ведь увидеть сородичей демоны-братья не могут, если те захотят этого, можно лишь косвенно вычислить неприятеля, используя живых существ – для них космические монстры станут видимы в случае исчезновения для собратьев. Клетки пола служили суперорганизмом, реагирующим на происходящее вне планеты – органы чувств всех земных обитателей были сконцентрированы и направлены в космос. Есть такое устойчивое выражение "чувствовать каждой клеточкой". Сигнальная система Плутон оказалась буквальным олицетворением этой фигуры речи. Но затею с чувствительным полом переиначили, показав в «Лунных воинах» сияющий камень, который сигнализировал о приближении тёмных сущностей. Фрагмент лунного грунта стал уменьшенной копией системы оповещения. Принцип работы тот же, но в миниатюрном исполнении.
В кино пояснение не включили, поэтому Майку Джинхоллу пришлось отдуваться за это упущение. Та же участь постигла зелёные воды, которых в фильме вообще не показали, хотя те упоминались в сценарии. Благо, книга исправила и эту оплошность.
Представляя Сейлоров, писатель немного ошибся. Описываемые события происходят за тысячу лет до периода, показанного в «Лунных воинах». В книге планетарные принцессы, согласно обязанности, предстают в воинственной ипостаси. Накидка до пояса, облегчённые латы… всё это было известно, но статья “Дразнящий гардероб” внесла ясность в периодичность смены доспехов. Обозначенное книгой время подразумевает иную дифференциацию: аутеры пока в плащах (тут всё верно), но иннеры ещё не получали накидку, их плащ длиной до подколенной ямки.
Вменять этот недочёт в вину автора будет преждевременно. Иллюстрация с каноничной униформой появилась только в 2020-ом, а описание в "Дразнящем гардеробе" не даёт чётких параметров. Джинхолл взял для перенесения в текст данное изображение:.jpg)
, а верное выглядит иначе:
, но, как и сказано, верное датировано 2020-ым, а работа над «Против течения» шла с конца февраля по май 2019-го. Автор, как сообщала рецензия из второго тома, использовал наработки облика героинь, подготовленные к финальному эпизоду (все предварительные варианты внешнего вида Сейлоров для «Героического исхода» собраны в статье “Об эстетичности в ущерб прагматизму”). А для Плутон позаимствовал облик из фан-арта во второй главе того же тома:
, но без оголённых частей тела, потому что каноничный костюм всё же отличается:
. То есть, перенесён не целиком, а некоторыми деталями: правильный цвет (Плутон, как владычица зелёных вод, подчёркивает данный статус характерной расцветкой) и капюшон. Но добавление капюшона содержит подтекст: эта деталь одежды позволяет нагнать таинственности и усилить аналогии с первым ошибочным впечатлением главного героя, когда он принимает Хранительницу за богиню смерти, ведь культурный архетип смерти – фигура в чёрном балахоне с капюшоном. Получается, Джинхолл, узрев фан-арт, сопоставил его с первой аналогией и получил такую комбинацию. Придумывать костюм заново Майк бы не стал, ведь книги не должны противоречить устройству вселенной ЭГО.
Возможно, автор Чёрного гонщика желал визуально передать скорость персонажа, его стремительность и лёгкость скольжения по пространству. Но уж спортивный инвентарь фантастическому спортсмену точно ни к чему.
Поняв, что негодование только истощает нервные ресурсы, Майк взялся за разработку более удачной версии олицетворения смерти. Конечно, бегун, не испытывающий усталости в смертоносном движении по клеткам, не оригинален. В той же комикс-вселенной быстрейший человек на Земле – Флэш принимал обязанности Чёрного гонщика и нёс гибель, двигаясь на суперскорости. Но ведь перед писателем стояла задача не создать уникальное воплощение протагониста для краткой миссии, а попытаться объяснить узор поверхности в резиденции Сейлор Плутон. Хотя Джинхолл был немного причастен к сценарию эпизода «Лунные воины» (Майк работал с другими сценаристами над всей тетралогией лунных воинов), он не знал, как хотели обосновать клетки пола в сюжете. Зрительно угадать замысел вообще невозможно, остаётся громоздить кучу теорий. Каждый квадрат – это очерченный сектор наблюдения, Хранительница подразделяет Солнечную систему на участки, каждый из которых сигнализирует о потенциальной опасности свечением. Получается система оповещения о возможных вторжениях. Ведь увидеть сородичей демоны-братья не могут, если те захотят этого, можно лишь косвенно вычислить неприятеля, используя живых существ – для них космические монстры станут видимы в случае исчезновения для собратьев. Клетки пола служили суперорганизмом, реагирующим на происходящее вне планеты – органы чувств всех земных обитателей были сконцентрированы и направлены в космос. Есть такое устойчивое выражение "чувствовать каждой клеточкой". Сигнальная система Плутон оказалась буквальным олицетворением этой фигуры речи. Но затею с чувствительным полом переиначили, показав в «Лунных воинах» сияющий камень, который сигнализировал о приближении тёмных сущностей. Фрагмент лунного грунта стал уменьшенной копией системы оповещения. Принцип работы тот же, но в миниатюрном исполнении.
В кино пояснение не включили, поэтому Майку Джинхоллу пришлось отдуваться за это упущение. Та же участь постигла зелёные воды, которых в фильме вообще не показали, хотя те упоминались в сценарии. Благо, книга исправила и эту оплошность.
Представляя Сейлоров, писатель немного ошибся. Описываемые события происходят за тысячу лет до периода, показанного в «Лунных воинах». В книге планетарные принцессы, согласно обязанности, предстают в воинственной ипостаси. Накидка до пояса, облегчённые латы… всё это было известно, но статья “Дразнящий гардероб” внесла ясность в периодичность смены доспехов. Обозначенное книгой время подразумевает иную дифференциацию: аутеры пока в плащах (тут всё верно), но иннеры ещё не получали накидку, их плащ длиной до подколенной ямки.
Вменять этот недочёт в вину автора будет преждевременно. Иллюстрация с каноничной униформой появилась только в 2020-ом, а описание в "Дразнящем гардеробе" не даёт чётких параметров. Джинхолл взял для перенесения в текст данное изображение:
.jpg){kind=small}
, а верное выглядит иначе:
, но, как и сказано, верное датировано 2020-ым, а работа над «Против течения» шла с конца февраля по май 2019-го. Автор, как сообщала рецензия из второго тома, использовал наработки облика героинь, подготовленные к финальному эпизоду (все предварительные варианты внешнего вида Сейлоров для «Героического исхода» собраны в статье “Об эстетичности в ущерб прагматизму”). А для Плутон позаимствовал облик из фан-арта во второй главе того же тома:
, но без оголённых частей тела, потому что каноничный костюм всё же отличается:
. То есть, перенесён не целиком, а некоторыми деталями: правильный цвет (Плутон, как владычица зелёных вод, подчёркивает данный статус характерной расцветкой) и капюшон. Но добавление капюшона содержит подтекст: эта деталь одежды позволяет нагнать таинственности и усилить аналогии с первым ошибочным впечатлением главного героя, когда он принимает Хранительницу за богиню смерти, ведь культурный архетип смерти – фигура в чёрном балахоне с капюшоном. Получается, Джинхолл, узрев фан-арт, сопоставил его с первой аналогией и получил такую комбинацию. Придумывать костюм заново Майк бы не стал, ведь книги не должны противоречить устройству вселенной ЭГО.Конечно, первую оплошность можно простить, Флоувинг Кон просто использовал подходящее слово для обозначения короткого плаща иннеров, назвав его накидкой – никто не лишён права ошибаться.
Последняя глава выделяется поэтичностью на фоне всего романа. Главный герой ощущает прозрение, заглядывает в первооснову вещей, но так и не может понять, кто убил Неуязвимого. Но ограничения всеосведомлённости исчезнут вместе с материальным миром, и страждущий в доли секунды перед схлопыванием пространства всё поймёт. Особо хочется отметить красочное именование королевы Серенити: автор выдаёт эпитет “мыслеголосая”, которым точно описывает способ общения с земными гостями. Глава “В лунном королевстве” содержит пояснение: на Луне звуки не распространяются ввиду отсутствия атмосферы, путешественники могут задерживать дыхание на долгое время, но теряют способность разговаривать друг с другом, а заменой служит телепатическая связь с инопланетными обитателями. Что отчасти обуславливает любовь земных лордов к планетарным стражницам. Голос последних дарует умиротворение и ласкает мозг, стимулируя, по-видимому, центр удовольствия. Конечно, облик подданных королевы тоже невероятно обворожителен, но обаяние вкупе с даром вызывать мысленный экстаз не просто усиливает привлекательность, а накрепко привязывает к себе.
Стоит упомянуть ещё одно свойство внешности. Кон подмечает странную схожесть лиц лунных девчонок с корпорационными управляющими. Выглядит это не совсем логично. Земные носители изначально обладали приятной наружностью, ещё до внедрения. Если бы после становления сосудами, их внешность подкорректировалась для пущего соответствия, вопросов не возникло.
Объяснение зиждется на воле Плутон. Она дистанционно придала необходимый лик девчонкам ещё в утробе, а по достижении восемнадцатилетия Серена с подругами овладели характерными для носителей чарами, а до этого могли заворожить обликом только после превращения в Сейлор воинов. Хранительница маскировала магическую природу подопечных, чтобы не выдать их раньше времени. Получается, волшебная притягательность является наследной чертой – то есть, перенята у планетарных принцесс (миловидность лунных девчонок и любовь к ним со стороны людей раскрыта в статье второго тома с не менее поэтичным названием “Надёжная защита и услада для очей”).
В начале разбора, кстати, не упомянут метод повествования. Теперь автор перешёл от простого третьего лица, как в “Мире против Никона”, в режим всеведущего рассказчика: не просто смотрит со стороны, а волен проникнуть в голову герою, чтобы выложить в текст все его переживания и сокровенные размышления. Однако, проникающая способность ограничена Флоувингом, другие персонажи раскрываются со слов и мыслей основного. Отчего не использовать повествование от первого лица? Всё просто, такой метод предназначался для третьей книги, но та, к сожалению, не увидела свет.
Книгу планировалось выпустить в третью годовщину премьеры «Героини» – 29 августа 2020-го. Но, спустя всего день, единственный оставшийся информатор по киносерии (официальный сайт, как мы помним, прекратил своё существование ещё в апреле) – сайт Starlight Earliness VMPc разместил обложку планируемой книги и оповестил, что ждать её не стоит, процитировав автора о причинах данного решения. Майк рассказал о структуре невышедшего романа и признался, как во время работы вынашивал ключевую идею произведения, но так и не определил, что же именно хотел сказать. Просветил касаемо синопсиса, который коррелирует с датой возможного, но несостоявшегося выхода книги.
«Ангел из снов в чистилище будней» задумывался, как интересная история о попаданце. Вымышленный персонаж случайно оказывается в нашем мире, пытаясь понять, как такое случилось.
Мария Коробова – один из главных героев ЭГО во время ключевого момента личной истории – встречи с Руббиеном Шкварцвеном сталкивается с абсолютно другим незнакомцем. Им становится парень из Подмосковья (имени автор не указал), работающий на фрилансе и, что особенно примечательно, в его мире Мария известна, как тот самый киноперсонаж.
Новый знакомый Маши писался с Дмитрия Торторова. Дима по просьбе Майка поделился выдержкой биографии касаемо проживания в Подмосковье во время учёбы в институте.
Джинхолл планировал показать жёсткий контраст мира, из которого прибыла Мария, с явью. По итогу героиня должна была осознать, что каждый живёт в том месте и времени, где появился, и мечтать об иллюзорной утопии с лучшими условиями в другом времени не стоит. Утопия не зря синонимична вымыслу – всё прекрасно только в воображении, реальность может оказаться куда прозаичнее лирического очарования фантазии.
Технически роман должен был делиться на три части, каждая из которых состояла из количества глав, согласно нумерации, а именно: часть первая (её название "Мои будни", в ней герой рассказывает, как пишет статьи на тему знакомой киновселенной, мечтает об избраннице, похожей на любимую героиню, корит себя за малые попытки социализации, вследствие чего грезит о несбыточном вместо того, чтобы интересоваться теми, кто вокруг) содержит одну главу; вторая ("Наши будни" повествует о неожиданной встрече с объектом грёз и дальнейших попытках найти объяснение произошедшему) – две; третья (тут названия не было объявлено, но содержание раскрывало причины смены приоритетов главного героя и наполнялось рассуждениями, что же стряслось, ведь внезапно обретённая Маша так же внезапно исчезает) – соответственно, три.
Названия самих глав не были придуманы.
По сообщению Димы Торторова, он в красках и со всем недовольством поведал Майку Джинхоллу, как жить в провинции. И даже предположил, что писателя после выхода книги, скорее всего, обвинят в русофобии. Хотя описанное было изрядно приправлено субъективным ви́дением консультанта.
Ещё Майк обмолвился, что хотел добавить в книгу придуманный сон героя, где тот случайно знакомится с одной из Сейлоров и гуляет на природе, а новая знакомая демонстрирует, как может управлять фауной.
Джинхолла на этот эпизод вдохновила картинка, виденная в Сети, где неизвестная лесная богиня идёт в окружении диких животных, повелевая ими с помощью мыслей (картинку он не предоставил). В случае с Сейлорами, известно, как они вызывают расположение любой земной твари – это описано в статье второго тома "Надёжная защита и услада для очей", а также упомянуто в "Дразнящем гардеробе".
А сам факт появления в репертуаре сновидений именно такого сюжета объясним инстинктивными особенностями мужской природы: самец желает получить в сексуальное пользование и других привлекательных самок.
Последняя глава выделяется поэтичностью на фоне всего романа. Главный герой ощущает прозрение, заглядывает в первооснову вещей, но так и не может понять, кто убил Неуязвимого. Но ограничения всеосведомлённости исчезнут вместе с материальным миром, и страждущий в доли секунды перед схлопыванием пространства всё поймёт. Особо хочется отметить красочное именование королевы Серенити: автор выдаёт эпитет “мыслеголосая”, которым точно описывает способ общения с земными гостями. Глава “В лунном королевстве” содержит пояснение: на Луне звуки не распространяются ввиду отсутствия атмосферы, путешественники могут задерживать дыхание на долгое время, но теряют способность разговаривать друг с другом, а заменой служит телепатическая связь с инопланетными обитателями. Что отчасти обуславливает любовь земных лордов к планетарным стражницам. Голос последних дарует умиротворение и ласкает мозг, стимулируя, по-видимому, центр удовольствия. Конечно, облик подданных королевы тоже невероятно обворожителен, но обаяние вкупе с даром вызывать мысленный экстаз не просто усиливает привлекательность, а накрепко привязывает к себе.
Стоит упомянуть ещё одно свойство внешности. Кон подмечает странную схожесть лиц лунных девчонок с корпорационными управляющими. Выглядит это не совсем логично. Земные носители изначально обладали приятной наружностью, ещё до внедрения. Если бы после становления сосудами, их внешность подкорректировалась для пущего соответствия, вопросов не возникло.
Объяснение зиждется на воле Плутон. Она дистанционно придала необходимый лик девчонкам ещё в утробе, а по достижении восемнадцатилетия Серена с подругами овладели характерными для носителей чарами, а до этого могли заворожить обликом только после превращения в Сейлор воинов. Хранительница маскировала магическую природу подопечных, чтобы не выдать их раньше времени. Получается, волшебная притягательность является наследной чертой – то есть, перенята у планетарных принцесс (миловидность лунных девчонок и любовь к ним со стороны людей раскрыта в статье второго тома с не менее поэтичным названием “Надёжная защита и услада для очей”).
В начале разбора, кстати, не упомянут метод повествования. Теперь автор перешёл от простого третьего лица, как в “Мире против Никона”, в режим всеведущего рассказчика: не просто смотрит со стороны, а волен проникнуть в голову герою, чтобы выложить в текст все его переживания и сокровенные размышления. Однако, проникающая способность ограничена Флоувингом, другие персонажи раскрываются со слов и мыслей основного. Отчего не использовать повествование от первого лица? Всё просто, такой метод предназначался для третьей книги, но та, к сожалению, не увидела свет.
«Ангел из снов в чистилище будней»
Подарив две книги по ЭГО, автор заявлял о третьем издании, работа над которым велась параллельно с «Против течения».Книгу планировалось выпустить в третью годовщину премьеры «Героини» – 29 августа 2020-го. Но, спустя всего день, единственный оставшийся информатор по киносерии (официальный сайт, как мы помним, прекратил своё существование ещё в апреле) – сайт Starlight Earliness VMPc разместил обложку планируемой книги и оповестил, что ждать её не стоит, процитировав автора о причинах данного решения. Майк рассказал о структуре невышедшего романа и признался, как во время работы вынашивал ключевую идею произведения, но так и не определил, что же именно хотел сказать. Просветил касаемо синопсиса, который коррелирует с датой возможного, но несостоявшегося выхода книги.
«Ангел из снов в чистилище будней» задумывался, как интересная история о попаданце. Вымышленный персонаж случайно оказывается в нашем мире, пытаясь понять, как такое случилось.
Мария Коробова – один из главных героев ЭГО во время ключевого момента личной истории – встречи с Руббиеном Шкварцвеном сталкивается с абсолютно другим незнакомцем. Им становится парень из Подмосковья (имени автор не указал), работающий на фрилансе и, что особенно примечательно, в его мире Мария известна, как тот самый киноперсонаж.
Новый знакомый Маши писался с Дмитрия Торторова. Дима по просьбе Майка поделился выдержкой биографии касаемо проживания в Подмосковье во время учёбы в институте.
Джинхолл планировал показать жёсткий контраст мира, из которого прибыла Мария, с явью. По итогу героиня должна была осознать, что каждый живёт в том месте и времени, где появился, и мечтать об иллюзорной утопии с лучшими условиями в другом времени не стоит. Утопия не зря синонимична вымыслу – всё прекрасно только в воображении, реальность может оказаться куда прозаичнее лирического очарования фантазии.
Технически роман должен был делиться на три части, каждая из которых состояла из количества глав, согласно нумерации, а именно: часть первая (её название "Мои будни", в ней герой рассказывает, как пишет статьи на тему знакомой киновселенной, мечтает об избраннице, похожей на любимую героиню, корит себя за малые попытки социализации, вследствие чего грезит о несбыточном вместо того, чтобы интересоваться теми, кто вокруг) содержит одну главу; вторая ("Наши будни" повествует о неожиданной встрече с объектом грёз и дальнейших попытках найти объяснение произошедшему) – две; третья (тут названия не было объявлено, но содержание раскрывало причины смены приоритетов главного героя и наполнялось рассуждениями, что же стряслось, ведь внезапно обретённая Маша так же внезапно исчезает) – соответственно, три.
Названия самих глав не были придуманы.
По сообщению Димы Торторова, он в красках и со всем недовольством поведал Майку Джинхоллу, как жить в провинции. И даже предположил, что писателя после выхода книги, скорее всего, обвинят в русофобии. Хотя описанное было изрядно приправлено субъективным ви́дением консультанта.
Ещё Майк обмолвился, что хотел добавить в книгу придуманный сон героя, где тот случайно знакомится с одной из Сейлоров и гуляет на природе, а новая знакомая демонстрирует, как может управлять фауной.
Джинхолла на этот эпизод вдохновила картинка, виденная в Сети, где неизвестная лесная богиня идёт в окружении диких животных, повелевая ими с помощью мыслей (картинку он не предоставил). В случае с Сейлорами, известно, как они вызывают расположение любой земной твари – это описано в статье второго тома "Надёжная защита и услада для очей", а также упомянуто в "Дразнящем гардеробе".
А сам факт появления в репертуаре сновидений именно такого сюжета объясним инстинктивными особенностями мужской природы: самец желает получить в сексуальное пользование и других привлекательных самок.
Обложка так и не увидевшего свет последнего романа планируемой трилогии (стоит заметить, не смысловой, а авторской: книги сюжетно не связаны, только действие происходило в одной вселенной, лишь последняя противоречит заявленной связи с сеттингом, ведь там место действия приближено к реальному миру) показательна фоном. Российская панельная многоэтажка и унылый типичный двор спального района дают понять, где окажутся герои. А вот широкая лужа свидетельствует о глубоком болоте уныния в душе того, кто лицезрит такую картину под окном или при выходе из подъезда.
Главный герой романа находится в перманентном недовольстве окружающей обстановкой, но встречает светлый момент в серой обыденности. Буквальность этого понятия демонстрируется силуэтом из яркого света, стоящего на... шифере? Да, тут замечена тонкая отсылка к провинциальным реалиям: двор не просто испоганен огромной лужей, но и кусками кровельного материала в ней.
Итак, вырисовывается пейзаж типичного двора спального района, акцент дан на кусках шифера в луже, из которых выходит сияющий силуэт.
Знатоки серии сразу узнали владельца силуэта – поза выдаёт Марию Коробову в последнем кадре сольной картины. Таким образом дан намёк на ещё одного персонажа книги помимо обитателя унылого двора. Зная синопсис, он описан выше, понимаешь символичность.
А вот, чем является сюжет обложки, догадаться не так просто.
Ведь показанное – оммаж (в искусстве, музыке и т. п.: работа-подражание и жест уважения другому художнику, музыканту и другим творческим деятелям⁵) на картину Сандро Боттичелли "Рождение Венеры". Богиня любви и красоты выходит из раковины, символизирующей женское лоно⁶, прикрывая наготу в наиболее знаковых местах.
Для усиления сходства Марию тоже следовало сфотографировать или нарисовать в той же позе, но это стало бы слишком явным указанием. Тем более, нынешний силуэт сразу выдаёт обладательницу для знатоков, одновременно держа интригу для непосвящённых.
Главный герой романа находится в перманентном недовольстве окружающей обстановкой, но встречает светлый момент в серой обыденности. Буквальность этого понятия демонстрируется силуэтом из яркого света, стоящего на... шифере? Да, тут замечена тонкая отсылка к провинциальным реалиям: двор не просто испоганен огромной лужей, но и кусками кровельного материала в ней.
Итак, вырисовывается пейзаж типичного двора спального района, акцент дан на кусках шифера в луже, из которых выходит сияющий силуэт.
Знатоки серии сразу узнали владельца силуэта – поза выдаёт Марию Коробову в последнем кадре сольной картины. Таким образом дан намёк на ещё одного персонажа книги помимо обитателя унылого двора. Зная синопсис, он описан выше, понимаешь символичность.
А вот, чем является сюжет обложки, догадаться не так просто.
Ведь показанное – оммаж (в искусстве, музыке и т. п.: работа-подражание и жест уважения другому художнику, музыканту и другим творческим деятелям⁵) на картину Сандро Боттичелли "Рождение Венеры". Богиня любви и красоты выходит из раковины, символизирующей женское лоно⁶, прикрывая наготу в наиболее знаковых местах.
Для усиления сходства Марию тоже следовало сфотографировать или нарисовать в той же позе, но это стало бы слишком явным указанием. Тем более, нынешний силуэт сразу выдаёт обладательницу для знатоков, одновременно держа интригу для непосвящённых.
Получается такая интерпретация: центральный мужской персонаж встречает женского, который является для него олицетворением богини любви и красоты, явившейся на помощь смертному (ради показательности стоит упомянуть обложку «Против течения», где символично сказано о бессмертии уникумов, а в этой наблюдается прямое различие смертного героя – обитателя "чистилища будней" с бессмертным "ангелом из снов"), чтобы наполнить любовью и красотой печальные будни оного.
На основе известных данных удалось найти картинку, что вдохновила Майка Джинхолла на добавление эпизода в так и не вышедшую книгу. Об этом эпизоде сказано выше (сон главного героя о встрече с Сейлор воительницей). Картинка изображает мифическое существо – славянскую богиню Мару и является любительским артом.
Неудивительно, что в арте писатель увидел прообраз Сейлора, ведь каждая из девчонок вполне способна подчинить лесную фауну, а ещё заставляет смотрящих благоговеть и восхищаться.
Только изображённая богиня не совсем причастна к управлению зверьём, Мара (в других славянских языках – Марена, а краткий вариант имени не стоит путать с ещё одной Марой – ночным духом, донимающим людей во сне и, вероятно, причастной к появлению слова “кошмар”) олицетворяла сезонные обряды умирания и воскресания природы⁷. Теоретически, как любое природное божество, повелевать низшими созданиями она вполне могла, но Майк Джинхолл вдохновился исключительно картинкой, не беря в расчёт предысторию самой Мары.
А вот способность овладевать поведением животных подсмотрена у героинь массовой культуры, в частности американской: некоторые принцессы Дисней могут делать из зверей помощников. Эту способность, например, наглядно продемонстрировал фильм «Зачарованная» (2007), где есть сцена с оказавшейся в квартире одного из главных героев сказочной принцессой (образ героини позаимствован у диснеевских принцесс). Она использует городских животных и птиц, а также насекомых для помощи в уборке⁸. В сказочном мире это обычная практика. Для примера был взят данный фильм, ибо в нём, помимо показательной сцены, основной синопсис строится на попадании героини мультика в реальный мир, как и в ненаписанной книге Майка Джинхолла. Вероятно, именно «Зачарованная» подсказала писателю основную фабулу, а вдохновившая картинка просто запустила ассоциативную цепь догадок и породила замысел эпизода со сновидением.
Но вернёмся к самой способности. Управление животными (зоокинез⁹) восходит ещё к древним мифам. Например, греческая богиня охоты Артемида (у римлян – Диана) являлась покровительницей лесов, а следовательно, и лесных обитателей.
Использование зверей в качестве союзников демонстрирует идею родства человека с остальной живностью, укрепляет связь с естеством. Постулирует гуманное отношение к природе взамен бездушной эксплуатации её ресурсов.
В ЭГО демоны-братья, как верховные существа, могут влиять на земные организмы. Опосредованно эта сила проявляется в носителях. Но уникумы не практикуют и всячески подавляют такой дар, давая живности свободу поведения. Сейлоры же пользуются в личных целях, не злоупотребляя. Например, добиваются расположения людей, чтобы проникнуть во властные сферы.
Важно отметить и принципиальную разницу в использовании зоокинеза у прототипов персонажей и рассматриваемых героинь: диснеевские принцессы не властвуют над зверьём, а побуждают к необходимым для себя действиям путём договорённости, в то время, как носители части демона-брата в лице Сейлоров берут под контроль и манипулируют объектом влияния. Первые провозглашают важность дипломатического сотрудничества между видами, вторые же проповедуют абсолютную диктатуру. Но с людьми ситуация иная, воительницы не принуждают напрямую, а используют стандартную женскую уловку – миловидно просят помощи. Некоторые женщины делают упор на собственную слабость и стараются казаться объектами защиты и покровительства, а реинкарнированные принцессы знают, что им не откажут в любом случае ввиду почтительного отношения к высшему существу. В данном случае видна параллель с конкретной представительницей божественного пантеона, которая упоминалась в разборе обложки. Афродита (Венера) имеет власть над всеми существами, за исключением некоторых богинь. Вот цитата, где описывается её дарование:
Ненаписанный роман привлёк к автору повышенное внимание читателей первых двух книг. Занимателен тред (ветвь обсуждений – последовательность комментариев к определённому сообщению) форума поклонников ЭГО длиной в сто двадцать сообщений, где писатель реагировал на вопросы пользователей, подогревая интерес. Большинство гадало, какую цитату из «Против течения» автор использовал бы в третьей книге (каждая последующая книга должна была содержать цитату из текста предыдущей, связывая таким образом произведения). Майк отвечал уклончиво, давая простор для предположений, но так и не отметил верного. Часть сообщений содержала догадки, касающиеся названия, а конкретно, слова “ангел” в нём. Правильным оказалось умозаключение, связанное с восприятием главным героем любимого персонажа (как отмечалось выше, Мария стала для героя буквально “ангелом, спустившемся с небес фантазии”, чтобы раскрасить приземлённые будни), а довод, связанный с выбором Марией костюма после становления уникумом, признан ошибочным (в эпизоде «Бегун. Самая последняя глава» героиня преобразилась, желая напоминать внешним видом ангела, как указывала статья первого тома “Послепремьерное наследие”: “Мэри выбрала белую футболку с длинным рукавом (лонгслив) свободного покроя, мини-юбочку и ботфорты того же цвета. Многие заметили, что таким цветовым оформлением она хотела напоминать ангела, а юбкой подчеркнула женственность. Если сопоставить оба костюма, мысль о сходстве возникнет сама собой”, но далее по тексту теория разрушается: “... зарождается противоречие… Если Коробова вдохновлялась внешним видом Сейлоров при разработке своего имиджа, почему первый вариант одеяния так схож с последующим, ведь героиня не могла знать о воинах в матросках, когда происходило основное действие «Самой последней главы»? Противоречия не возникло у зрителей предпоказа всех трёх лент, что проводился за несколько месяцев до премьеры. Ведь там порядок эпизодов был иным: «Лунные воины» располагались между «Решающим соревнованием» и «Самой последней главой»… В третьей части даже был момент обсуждения событий ЛВ между Рубби и Мэри, где Шкварцвен восхищался грандиозной сменой приоритетов у противниц его команды. Тогда у Марии и возникло внушённое исподволь уважение к бравым воительницам, что отразилось на выборе одеяния после становления уникумом”).
Слово “чистилище” тоже подверглось толкованию. Но соображения по этому поводу были в основном единогласны: что для Мэри, что для главного героя сюрреалистическое происшествие стало неким испытанием для переосмысления. Нужно было не просто пережить случившееся, а “пройти очищение”: сделать верные выводы для изменения отношения к жизни.
Форумчане из России интересовались, какие отрицательные черты провинциальной действительности осветил бы писатель. Джинхолл перечислил несколько раздражающих факторов, которые собирался вложить в слова Марии: изобилие автотранспорта у жилых домов, превышающее оптимальное количество для маленького города; низкий уровень культуры и, как следствие, загрязнённость мусором придомовой территории, а также неуважение пешеходов как к автовладельцам (переход в неположенном месте), так и к остальным передвигающимся (пугающее большинство при ходьбе в одиночку затрудняют путь идущим в противоположном направлении, а при совместном движении занимают всё пространство, ходя втроём, а то и вчетвером по всей ширине тротуара); грохот пиротехники в канун новогодних праздников (Майк даже поделился задуманным эпизодом, когда Мэри в ужасе прибегает домой к герою и, прильнув к нему, делится переживанием, что, похоже, в городе происходят вооружённые беспорядки. А парень успокаивает рассказом о славной традиции россиян взрывать пиротехнику в преддверии праздника); езда с громкой музыкой по улицам в вечернее и ночное время.
Погостив в новой реальности, Маша осознаёт, что, оказывается, в её времени всё обстоит куда лучше, и начинает грустить по привычному жизненному укладу. Как раз в наиболее острый момент изматывающей депрессии ангел из снов исчезает так же внезапно, как и появился, а раздосадованный герой, не находивший способа помочь отрешённой подруге выбраться из уныния, шокирован пропажей, но в глубине души рад возвращению беглянки обратно в вымышленный мир.
Конечно, не обошлось без вопроса об интимной близости персонажей. Автор разместил сформулированный отрывок, касающийся этой темы, не перенесённый на бумагу, но дословно сохранившийся в памяти: “мы три дня наслаждались друг другом, словно компенсируя предыдущие три дня, когда моя Мари только появилась. Понимая нереальность происходящего, я ужасался, одновременно радуясь возможной перспективе. Но те первые дни растягивались неимоверно, заставляя поверить, что фантазии одинокого гика останутся фантазиями, а причина их появления растает в воздухе. Наверняка, кто-то неизвестный и могущественный причастен к появлению Мари здесь, и он наслаждался первыми тремя днями моего разочарования” (перевод Дмитрия Торторова). Сполна насладившись наградой за утомительные дни ожидания, герой звал обретённое счастье про себя “моя Мари”, повествуя читателю о совместном пребывании (те две главы должны были располагаться во второй части, что задумывалась под названием “Наши будни”). Эмоциональный тон рассказчика в дальнейших строках преобразился бы, сместившись в яркую область спектра. Что, конечно, объяснимо случившейся близостью.
Теперь становится ясна приуроченность так и не состоявшегося выхода книги к определённой дате – 29 августа не только день премьеры фильма «Героиня», но и день рождения персоны, которой он посвящён.
Последний роман планируемой трилогии основан на принципе инвертированного эскапизма (то есть, не бегства из реальности, а обратного процесса) и наверняка заинтересовал бы разбором психологической подоплёки этого феномена. Но книга сохранила форму не облачённого в бумагу вымысла.
Выходит, Мария Коробова осталась в родном мире и не испытала тягот, связанных с пребыванием в некомфортной реальности. Пусть так, ведь фанатам этой милой девчонки было бы сложно принять её новый статус. Маша на протяжении всей саги отличалась чистотой и непорочностью, не отдавая никому ни сердце, ни тело*, а значит, продолжит впредь хранить верность истинным поклонникам, даря надежду и украшая их грёзы своим присутствием.
Только изображённая богиня не совсем причастна к управлению зверьём, Мара (в других славянских языках – Марена, а краткий вариант имени не стоит путать с ещё одной Марой – ночным духом, донимающим людей во сне и, вероятно, причастной к появлению слова “кошмар”) олицетворяла сезонные обряды умирания и воскресания природы⁷. Теоретически, как любое природное божество, повелевать низшими созданиями она вполне могла, но Майк Джинхолл вдохновился исключительно картинкой, не беря в расчёт предысторию самой Мары.
А вот способность овладевать поведением животных подсмотрена у героинь массовой культуры, в частности американской: некоторые принцессы Дисней могут делать из зверей помощников. Эту способность, например, наглядно продемонстрировал фильм «Зачарованная» (2007), где есть сцена с оказавшейся в квартире одного из главных героев сказочной принцессой (образ героини позаимствован у диснеевских принцесс). Она использует городских животных и птиц, а также насекомых для помощи в уборке⁸. В сказочном мире это обычная практика. Для примера был взят данный фильм, ибо в нём, помимо показательной сцены, основной синопсис строится на попадании героини мультика в реальный мир, как и в ненаписанной книге Майка Джинхолла. Вероятно, именно «Зачарованная» подсказала писателю основную фабулу, а вдохновившая картинка просто запустила ассоциативную цепь догадок и породила замысел эпизода со сновидением.
Но вернёмся к самой способности. Управление животными (зоокинез⁹) восходит ещё к древним мифам. Например, греческая богиня охоты Артемида (у римлян – Диана) являлась покровительницей лесов, а следовательно, и лесных обитателей.
Использование зверей в качестве союзников демонстрирует идею родства человека с остальной живностью, укрепляет связь с естеством. Постулирует гуманное отношение к природе взамен бездушной эксплуатации её ресурсов.
В ЭГО демоны-братья, как верховные существа, могут влиять на земные организмы. Опосредованно эта сила проявляется в носителях. Но уникумы не практикуют и всячески подавляют такой дар, давая живности свободу поведения. Сейлоры же пользуются в личных целях, не злоупотребляя. Например, добиваются расположения людей, чтобы проникнуть во властные сферы.
Важно отметить и принципиальную разницу в использовании зоокинеза у прототипов персонажей и рассматриваемых героинь: диснеевские принцессы не властвуют над зверьём, а побуждают к необходимым для себя действиям путём договорённости, в то время, как носители части демона-брата в лице Сейлоров берут под контроль и манипулируют объектом влияния. Первые провозглашают важность дипломатического сотрудничества между видами, вторые же проповедуют абсолютную диктатуру. Но с людьми ситуация иная, воительницы не принуждают напрямую, а используют стандартную женскую уловку – миловидно просят помощи. Некоторые женщины делают упор на собственную слабость и стараются казаться объектами защиты и покровительства, а реинкарнированные принцессы знают, что им не откажут в любом случае ввиду почтительного отношения к высшему существу. В данном случае видна параллель с конкретной представительницей божественного пантеона, которая упоминалась в разборе обложки. Афродита (Венера) имеет власть над всеми существами, за исключением некоторых богинь. Вот цитата, где описывается её дарование:
"Никто не может избежать её власти, даже боги. Только воительница Афина, Гестия и Артемида не подчинены её могуществу…К тому же, Майк позже обмолвился, что в качестве спутницы героя имел в виду именно Сейлор Венеру, а её способность к очарованию заимствована у одноимённой мифологической героини.
Когда она идёт, в блеске своей красоты, в благоухающих одеждах, тогда ярче светит солнце, пышнее цветут цветы. Дикие лесные звери бегут к ней из чащи леса; к ней стаями слетаются птицы, когда она идёт по лесу. Львы, пантеры, барсы и медведи кротко ласкаются к ней. Спокойно идёт среди диких зверей Афродита, гордая своей лучезарной красотой"¹⁰
Ненаписанный роман привлёк к автору повышенное внимание читателей первых двух книг. Занимателен тред (ветвь обсуждений – последовательность комментариев к определённому сообщению) форума поклонников ЭГО длиной в сто двадцать сообщений, где писатель реагировал на вопросы пользователей, подогревая интерес. Большинство гадало, какую цитату из «Против течения» автор использовал бы в третьей книге (каждая последующая книга должна была содержать цитату из текста предыдущей, связывая таким образом произведения). Майк отвечал уклончиво, давая простор для предположений, но так и не отметил верного. Часть сообщений содержала догадки, касающиеся названия, а конкретно, слова “ангел” в нём. Правильным оказалось умозаключение, связанное с восприятием главным героем любимого персонажа (как отмечалось выше, Мария стала для героя буквально “ангелом, спустившемся с небес фантазии”, чтобы раскрасить приземлённые будни), а довод, связанный с выбором Марией костюма после становления уникумом, признан ошибочным (в эпизоде «Бегун. Самая последняя глава» героиня преобразилась, желая напоминать внешним видом ангела, как указывала статья первого тома “Послепремьерное наследие”: “Мэри выбрала белую футболку с длинным рукавом (лонгслив) свободного покроя, мини-юбочку и ботфорты того же цвета. Многие заметили, что таким цветовым оформлением она хотела напоминать ангела, а юбкой подчеркнула женственность. Если сопоставить оба костюма, мысль о сходстве возникнет сама собой”, но далее по тексту теория разрушается: “... зарождается противоречие… Если Коробова вдохновлялась внешним видом Сейлоров при разработке своего имиджа, почему первый вариант одеяния так схож с последующим, ведь героиня не могла знать о воинах в матросках, когда происходило основное действие «Самой последней главы»? Противоречия не возникло у зрителей предпоказа всех трёх лент, что проводился за несколько месяцев до премьеры. Ведь там порядок эпизодов был иным: «Лунные воины» располагались между «Решающим соревнованием» и «Самой последней главой»… В третьей части даже был момент обсуждения событий ЛВ между Рубби и Мэри, где Шкварцвен восхищался грандиозной сменой приоритетов у противниц его команды. Тогда у Марии и возникло внушённое исподволь уважение к бравым воительницам, что отразилось на выборе одеяния после становления уникумом”).
Слово “чистилище” тоже подверглось толкованию. Но соображения по этому поводу были в основном единогласны: что для Мэри, что для главного героя сюрреалистическое происшествие стало неким испытанием для переосмысления. Нужно было не просто пережить случившееся, а “пройти очищение”: сделать верные выводы для изменения отношения к жизни.
Форумчане из России интересовались, какие отрицательные черты провинциальной действительности осветил бы писатель. Джинхолл перечислил несколько раздражающих факторов, которые собирался вложить в слова Марии: изобилие автотранспорта у жилых домов, превышающее оптимальное количество для маленького города; низкий уровень культуры и, как следствие, загрязнённость мусором придомовой территории, а также неуважение пешеходов как к автовладельцам (переход в неположенном месте), так и к остальным передвигающимся (пугающее большинство при ходьбе в одиночку затрудняют путь идущим в противоположном направлении, а при совместном движении занимают всё пространство, ходя втроём, а то и вчетвером по всей ширине тротуара); грохот пиротехники в канун новогодних праздников (Майк даже поделился задуманным эпизодом, когда Мэри в ужасе прибегает домой к герою и, прильнув к нему, делится переживанием, что, похоже, в городе происходят вооружённые беспорядки. А парень успокаивает рассказом о славной традиции россиян взрывать пиротехнику в преддверии праздника); езда с громкой музыкой по улицам в вечернее и ночное время.
Погостив в новой реальности, Маша осознаёт, что, оказывается, в её времени всё обстоит куда лучше, и начинает грустить по привычному жизненному укладу. Как раз в наиболее острый момент изматывающей депрессии ангел из снов исчезает так же внезапно, как и появился, а раздосадованный герой, не находивший способа помочь отрешённой подруге выбраться из уныния, шокирован пропажей, но в глубине души рад возвращению беглянки обратно в вымышленный мир.
Конечно, не обошлось без вопроса об интимной близости персонажей. Автор разместил сформулированный отрывок, касающийся этой темы, не перенесённый на бумагу, но дословно сохранившийся в памяти: “мы три дня наслаждались друг другом, словно компенсируя предыдущие три дня, когда моя Мари только появилась. Понимая нереальность происходящего, я ужасался, одновременно радуясь возможной перспективе. Но те первые дни растягивались неимоверно, заставляя поверить, что фантазии одинокого гика останутся фантазиями, а причина их появления растает в воздухе. Наверняка, кто-то неизвестный и могущественный причастен к появлению Мари здесь, и он наслаждался первыми тремя днями моего разочарования” (перевод Дмитрия Торторова). Сполна насладившись наградой за утомительные дни ожидания, герой звал обретённое счастье про себя “моя Мари”, повествуя читателю о совместном пребывании (те две главы должны были располагаться во второй части, что задумывалась под названием “Наши будни”). Эмоциональный тон рассказчика в дальнейших строках преобразился бы, сместившись в яркую область спектра. Что, конечно, объяснимо случившейся близостью.
Теперь становится ясна приуроченность так и не состоявшегося выхода книги к определённой дате – 29 августа не только день премьеры фильма «Героиня», но и день рождения персоны, которой он посвящён.
Последний роман планируемой трилогии основан на принципе инвертированного эскапизма (то есть, не бегства из реальности, а обратного процесса) и наверняка заинтересовал бы разбором психологической подоплёки этого феномена. Но книга сохранила форму не облачённого в бумагу вымысла.
Выходит, Мария Коробова осталась в родном мире и не испытала тягот, связанных с пребыванием в некомфортной реальности. Пусть так, ведь фанатам этой милой девчонки было бы сложно принять её новый статус. Маша на протяжении всей саги отличалась чистотой и непорочностью, не отдавая никому ни сердце, ни тело*, а значит, продолжит впредь хранить верность истинным поклонникам, даря надежду и украшая их грёзы своим присутствием.
*словосочетание взято из поэмы Роберта Рождественского “Моя любовь”:
Родная!
Неужто и сердце
и тело
за это
ты мне отдала под защиту?
.png)
.PNG)
.jpg)